Нельзя сказать, что Изольд нервничал, когда его друзья или воспитанник пропадали по ночам или слишком долго не звонили. Будучи по натуре весьма эгоистичным, мужчина ненавидел лишь одно: если без веской на то причины ему не отвечали на звонки. И еще он не любил, если его не предупреждали о чем-либо загодя. Например, о том, что уходят на пляж. Однако Маркус осведомил об этом рано поднявшуюся экономку Сару, а та уже успела передать ценные сведения хозяину, так что претензий у опекуна не возникло.
На данный момент Штрассенберг уже успел позавтракать парой сочных мандаринов и теперь, сидя в шезлонге возле бассейна, задумчиво курил, греясь на приятном, еще не начавшем жарить до костей солнышке. Легкий ветерок лишал воздух духоты, распространяя вокруг курящего ненавязчивый аромат черносмородинового табака. Кончики смоляных кудрей мужчины чуть шевелились, а самого Изольда окутывало светлое марево дыма.
Рядом стояло небольшое радио, и сейчас как раз передавали середину утренних новостей. Еврей слушал вполуха о том, что делается в мире, не придавая особого значения ничему из вышеизложенного. Да и то сказать - меньше всего его интересовало лекарство от СПИДа, которое никак не могли изобрести в очередной лаборатории международного значения. У него не было СПИДа. У него была глаукома. По иронии судьбы - в той самой редко встречающейся плачевной форме. Впрочем, справедливости ради стоит сказать, - Штрассенберг особо не думал ни о своей болезни, ни о лекарствах в данный момент. Он просто грелся. И курил.

Дом производил впечатление, как размерами, так и дизайном. Кристиан оглядывался, размышляя что бы сказал отец, увидев подобное жилище. Сам парень не представлял, как можно жить в помещении, где больше двух-трех комнат. Он мгновенно терялся, забывал где что находится и начинал бесцельно бродить по помещению. Сейчас же Кристиан инстинктивно старался держаться ближе к Маркусу, чтобы не свернуть куда-нибудь не туда и не пропустить что-то важное из сказанного Марком. Например, сведения, что опекун Маркуса слеп. Парень вздохнул. Это затрудняло общение, по крайней мере, этот человек будет хуже понимать Кристиана, ведь тот порою принимался жестикулировать, не находя нужных слов и заменяя их жестами. Крис покачал головой, впрочем, если его не будут понимать, это не его проблемы.
-Здравствуйте - Кристиан все-таки вежливо кивнул, проходя вслед за Маркусом и останавливаясь, не мешая ему общаться с Изольдом. Даже любуясь увиденной картиной и с удивлением осознавая, что скучает и сам, правда не сильно, так, совсем чуть-чуть. Мужчина привлекал внимание, по крайней мере, американец с явным интересом разглядывал его, пытаясь понять, чем тот цепляет взгляд. Пока он изучал Изольда, Маркус представил его, правда, как-то странно. Парень? Кристиан был ошарашен. Он удивленно смотрел на Маркуса, приподняв бровь в немом вопросе: "Какой еще парень?".
-Э... Здравствуйте, - повторил Кристиан, с трудом переведя взгляд на Изольда и напряженно вспоминая, что необходимо говорить в таких случаях. Что бы я сказал? Кристиан покачал головой, приводя мысли в порядок. Удивление прошло, едва он вспомнил свой вопрос в море. Нужно было поговорить с ним на эту тему. - Очень приятно познакомиться с вами. - подумав, все-таки определился парень, - Должен признать, у вас довольно красивый дом. - Парень взмахнул рукой, указывая на все его окружающее. – Я хочу покурить, будет кто? – вежливо , как показалось Кристиану, он общался уже слишком долго. Так что без упреков совести парень уселся и достал пачку сигарет.

Улыбка, которой и без того сверкал белозубый морфинист, стала еще чуть шире, и, кажется, выражала максимум положительных эмоций. Голос звучал ровно, почти весело, когда мужчина прищелкнул пальцами.
- Ну разумеется, мне известно, что Вы умеете говорить. Я же все таки не глухой. - Еврей рассмеялся, взъерошив собственные кудри и поводя плечами. - Все дело лишь в том, что для меня непривычно сразу и напрямую обращаться к друзьям Маркуса - считайте это прихотью. А впрочем, я никоим образом не хотел Вас обидеть.
Изольд вновь улегся в шезлонге с максимальным удобством. Темнота его грела - на самом деле то были лучи солнца, но ночь, никогда не рассеивающаяся перед глазами, создавала впечатление теплой густой тьмы, ласково оглаживающей и без того золотистую кожу владельца отеля.
- Так, собственно, не желаете угоститься чем-то вроде сока или фрэша? - чуть наклонив голову, еврей дружелюбно развел руками, а затем потянулся, с суставным хрустом разминая слегка затекшие мышцы.  Расслышав удаляющиеся шаги воспитанника, Штрассенберг, чуть повысив голос, чтобы слова его достигли слуха юноши, проговорил:
- Марк, если не затруднит, скажи Саре, что ближайшие сутки меня дома не будет. Не хочу слушать ее увещевания...